Малик Гайсин, по данным СПАРК, на 2007 год владел 60% компании. Еще по 20% принадлежали Александру Пилюгину и Фирдаусу Замалееву. 

Те же собственники сохранялись в «Алдане» в 2014 году. Но в марте 2015 года 100% фирмы перешло в личное владение Замалеева, а в апреле того же года — к Марине Белозерцевой.

 

По мнению Ловкиной, Гайсин вышел из состава соучредителей компании, чтобы избежать риска привлечения его к субсидиарной ответственности в рамках судебного спора по иску питерского ООО «Тэлко». Эта организация с 2013 года пыталась взыскать с «Алдана» 69,5 тыс. евро, а в 2014 году безуспешно обращалась в суд с заявлением о признании фирмы банкротом.

 

Однако дело о банкротстве ООО «Алдан» было возбуждено только в сентябре 2016 года. Сначала здесь ввели наблюдение, а в марте 2017 года открыли конкурсное производство. Заявителем по делу о банкротстве стала компания ОАО «Промрегион». По данным Анны Ловкиной, эта фирма ранее тоже входила в холдинг Гайсина, но позднее перешла под контроль других лиц, после чего и стала требовать возврата займов от «Алдана». Другие кредиторы к ней присоединились.

 

В ходе банкротства выяснилось, что никакого имущества у организации нет. Ее руководство отказалось передать арбитражному управляющему любые документы и имущество «Алдана». «Получилось, что организацию бросили. Платить, видимо, не захотели — вместо этого прошла реорганизация, работники были переведены в другую организацию», — отмечает Анна Ловкина. 

 

По ее словам, ранее закон не позволял привлечь к субсидиарной ответственности теневых владельцев компаний. Но, после изменений законодательства, в 2017 году появилась такая возможность. «Раньше нужно было доказать, что бездействие или действия определенного лица привели к банкротству организации. Сейчас в законе напрямую прописали: если собрание участников видит, что у фирмы есть признаки банкротства, но не принимает решения об обращении с заявлением о банкротстве, то участники тоже несут за это ответственность. По сути, это наша ситуация», — говорит Ловкина.

 

Она отмечает, что добросовестный собственник фирмы мог бы принять управленческое решение и в случае, если компания не приносит прибыль, инициировать ее банкротство или предпринять попытки ее реабилитации. С «Алданом» этого сделано не было. «У Гайсина было 60%, но видя, что организация находится в упадке, все показатели бухгалтерской отчетности минимальны, много долгов, он ничего не делал, продолжая накапливать долги. Выдавая заем, грубо говоря, самому себе, он привел „Алдан“ к банкротству и тому, что кредиторы не могут добиться выплаты денег», — продолжила юрист.

 

Сам Малик Гайсин на судебный процесс, по ее словам, ни разу не пришел и вообще ведет закрытый образ жизни. Его интересы представляет юрист. Пилюгин и Замалеев занимают одну позицию с Гайсиным: никаких нарушений не было допущено, привлекать их к ответственности не за что. А вот Марина Белозерцева, уже уволенная из холдинга, по словам Ловкиной, подтвердила в суде, что была номинальным директором и владельцем «Алдана», числилась в документах за ежемесячное вознаграждение. Никаких учредительных документов, договоров, электронной цифровой подписи у нее не было.

 

Если суд решит привлечь Малика Гайсина к субсидиарной ответственности, исполнительный лист будет предъявлен в службу судебных приставов. 

 

Подробнее: https://www.znak.com/2018-03-14/uralskogo_biznesmena_malika_gaysina_hotyat_zastavit_platit_po_dolgam_ego_byvshih_aktivov